Ralph Gibson: интервью
«… Каждая снятая мною фотография находит свое значимое место в рамках идеи, которая зреет во мне, в рамках какой-нибудь серии или книги. Этот метод умножает до бесконечности возможности удачных находок…»
«Я фотографирую простые вещи, скажем, картонную коробку, стул, ложку — ни чем не примечательные объекты. Эпические события меня мало привлекают. Фотография помогает мне превращать незначительные предметы в нечто большее, чем они есть на самом деле.?»
Ralph Gibson один из наиболее известных американских фотохудожников, мастер абстрактного минимализма, автор более десятка книг и фотоальбомов. Ему посчастливилось быть учеником таких легендарных фотографов, как Доротея Ланг и Роберт Франк. А сегодня он сам – живая легенда. Оценивая вклад Ральфа Гибсона в мировое фотоискусство, его часто сравнивают с Казимиром Малевичем.
Ральф, нам известно, что вы начали фотографировать во время военной службы на флоте. Что послужило толчком к этому?
Это очень забавная история. По долгу службы молодым матросам необходимо было проходить множество тестов. Я успешно сдал все экзамены, и мне должны были предоставить место вычислителя в башне управления полетами, замечу, что на него претендовали очень многие. И тут по воле случая произошла ошибка, в результате которой я оказался в армейской фотошколе. Правду говоря, мне было все равно, где служить, поэтому я особо не сопротивлялся судьбе. Поначалу я не подавал особых надежд и провалил экзамен. Но к тому времени я уже понимал, что фотография – это мой шанс проявить себя в жизни. Поэтому я написал докладную записку капитану, и он разрешил мне вернуться в школу. Однако в качестве платы за это мне пришлось целых шесть месяцев чистить туалеты в казарме.
Фотошкола прежде всего научила меня понимать фотографию. Тогда мне еще не было и восемнадцати, но я больше никогда не сходил с этого пути.
Ваши работы ярки и лаконичны, их иногда сравнивают с ребусами, иероглифами, японскими стихотворениями хайку, которые еще только предстоит разгадать. Вы всегда стараетесь придать снимку максимум смысла или он со временем уже в сознании критиков обрастает различными трактовками, словно днище корабля ракушками?
Меня больше всего привлекает абстракция. Я стараюсь находить ее в любых предметах, особенно в простых и на первый взгляд незначительных, и по возможности передавать ее посредством своих снимков. Этот процесс позволяет преодолевать физическую реальность и выходить на какой-то более глубокий уровень понимания различных процессов и явлений в природе.
Один из фотокритиков назвал вас великим иллюзионистом современности, который способен внушить окружающим, что его достаточно примитивные снимки сродни иконе. Что бы вы ответили ему?
Успешная фотография – всегда результат принятия целой цепочки правильных решений и, потому по-настоящему хороший снимок является совершенным в любом аспекте. Этого очень трудно достичь. Тем не менее сравнение снимков с иконами имеет негативный подтекст. Иногда изображения становятся иконами, когда спрос на них возрастает и подогревается критиками и прессой. Да, у меня немало таких работ. Однако я вовсе не ставлю перед собой цель создать фотографии, которые должны обрести ореол величия. Я не жду какого-то особого момента, когда должно произойти что-либо грандиозное. Как раз наоборот, я стараюсь очень важные и значимые вещи найти в повседневности. Для меня ценны самые обыденные и незначительные мгновения.
За свою фотографическую карьеру вы испытали себя практически во всех жанрах. Остался ли среди них такой, в котором вы себя еще не до конца раскрыли?
Я всегда стараюсь в каждой фотографии максимально реализовать весь свой творческий потенциал. Любой снимок во время работы над ним имеет для меня наибольший смысл. Андре Кертес как-то сказал мне, что настоящий профессионал должен уметь работать в любом жанре и фотографировать любые объекты. Я никогда не задумываюсь над жанром, но мне крайне важны те вещи, которые составляют его суть.
Характеризуя свой стиль, вы как-то сказали, что вычитаете из каждой своей фотографии все лишнее. Но как это у вас получается на практике?
Когда вы захотите создать рисунок, то прежде всего возьмете бумагу и карандаш. Затем на листке появятся первые штрихи, элементы, объекты, потом к ним добавятся новые, и так вы будете делать до тех пор, пока не закончите рисунок. По окончании работы количество объектов и деталей будет именно таким, каким вы его задумывали изначально – и ничего лишнего!
Работая над снимком, я также стараюсь оставить в нем только самое необходимое и удалить все ненужное. Я использую камеру Leica и внимательно слежу за каждой деталью в кадре – щелкаю затвором лишь тогда, когда ощущаю полную ответственность за каждый штрих.
Сегодня, в эпоху цифровой фотографии, вы остаетесь столь же верным адептом Leica?
Я не считаю цифровые изображения фотографиями в полном смысле этого слова. По сути, это некая попытка сымитировать фотографию. В какой-то мере такая задача выполняется. Кроме того, цифровые снимки легко копировать, оперативно передавать на большие расстояния через Интернет. У меня есть друг Рэймон Майэр, отличный коммерческий фотограф, который пользуется только цифровыми камерами. Я уверен, что для рекламной работы цифровая фотография подходит как нельзя лучше, кроме того, она годится для начинающих фотографов и любителей, но меня она не интересует.
Благодаря настоящей фотографии, т. е. той, что создается путем попадания света на пленку и формируется с использованием галогенов серебра, можно получить совершенно новую визуальную информацию, которая до этого не существовала в природе. Ее нельзя сымитировать ни с помощью цифровой камеры, ни с помощью компьютера. Для меня важен смысл того, что я получаю из обычной фотографии. В цифровых же изображениях я не вижу подлинного содержания.
Что заставляет вас не почивать на лаврах, а двигаться дальше? Какова мотивация вашей работы сегодня?
Для меня главное – это раскрыть весь свой потенциал как фотографа. Я хочу узнать, насколько далеко могу зайти в своем познании мира посредством изображения.
Очевидно, в юности у вас были большие амбиции и огромное желание стать известным?
Когда человек молод, он не всегда полностью осознает, что им движет. Ты просто соответствующим образом реагируешь на ряд знакомых тебе ощущений. Что касается успеха, то это относительное понятие. Не скрою, я всегда думал о нем, поскольку светопись была моей страстью. Но потом я понял, что этот путь непременно приведет в коммерческую фотографию.
Мне еще не было тридцати, когда я осознал, что категорически не хочу, чтобы кто-либо диктовал, что и как мне нужно снимать. У меня всегда были свои отношения с окружающим миром, и я не хотел предавать их, изменять себе. Признание пришло через несколько лет. Мне очень повезло, что мое самое главное увлечение в жизни стало приносить материальный доход.
Вы не только великий фотограф, но и великий философ, бизнесмен и авантюрист?
Да, это так (смеется.) Для того чтобы быть успешным фотографом на Западе, мастером своего дела, необходимо очень хорошо понимать законы бизнеса. Искусство всегда поддерживается социально-экономической структурой и в любом обществе является роскошью. Соответственно, оно требует дополнительных средств. Так, вы пойдете покупать предметы искусства лишь после того, как оплатите все счета и купите еды.
Я живу в очень богатом обществе, которое помогает мне быть тем, кем я есть, помогает мне творить. Если художник, каким бы прекрасным он ни был, не является хорошим бизнесменом, он рано или поздно окажется в очень сложной ситуации. Я не фотографии делаю из-за денег – мне нужны деньги для того, чтобы я мог делать фотографии. В этом я вижу огромную разницу между собой и коммерческими фотографами.
Как вам удается на снимках укрощать пространство, превращая его в послушного ассистента, помогающего вам воплощать свои идеи?
После того как я изучил работы величайших художников и мастеров фотографии, я понял, почему отдельные работы выглядят намного лучше других. Фотография является искусством, в котором очень легко быть посредственным, но при этом очень успешным фотографом. Именно благодаря кажущейся простоте получения снимка слишком сложно поднять свое фотографическое мастерство на более высокий уровень. И все же постепенно, шаг за шагом, оставаясь верным своим принципам, я смог развить свои навыки и продолжаю совершенствовать их по сей день. По крайней мере, стараюсь. Это очень тяжело, но в то же время для меня нет ничего более радостного.
Следующий вопрос адресуется вам как признанному мастеру эротической фотографии. Как создать шедевр в этом жанре?
Начну с того, что секс ощущается и выглядит совершенно по-разному. Вот почему порнография всегда доходит до определенных предсказуемых пределов, которые она уже не в состоянии преодолеть. В жанре эротической фотографии очень трудно создать настоящий шедевр. Когда мы пытаемся сделать эротический снимок, который бы возвышался над уровнем порно, мы, по сути, ставим перед собой сверхзадачу. Такого рода испытания крайне интересны для меня, хотя я иду на них довольно редко.
Как определить ту пресловутую тонкую грань, которая отделяет эротику от порно?
Ну что вы! Эта грань далеко не тонкая! Скажу больше: между эротикой и порнографией лежит пропасть. Я бы сказал, что эротическая фотография олицетворяет рай, небеса, а порнография – ад, дно, грязь. Бытует мнение, что искусство можно найти даже в самой грязной луже. Но проводить в таком ключе параллели с эротикой и порнографией не стоит – это одно из самых распространенных заблуждений.
Часто ли вы хотите своим снимком вызвать скандал, взорвать устоявшиеся каноны эстетики?
Нет, я даже не думаю об этом. Каждую свою фотографию я делаю с одной-единственной целью: доказать себе, что я могу взять ту новую высоту, которую наметил. Дискуссии и различные мнения возникают потом, когда работа над снимком завершена. А любые споры вокруг моего творчества – это лишь попытка окружающих лучше понять его.
Схема освещения у вас рождается одновременно с идеей снимка?
Сам объект съемки зачастую диктует мне то, как его необходимо снимать. Следует учиться слушать фотографию, она подскажет то состояние, которое должно быть выражено на ней.
Я никогда заранее не думаю над тем, какое специальное освещение использовать при фотографировании предмета – например, моноблок с красным фильтром и софтбоксом или с тубусом и сотой. Я просто всматриваюсь в объект: естественный свет всегда идеален, это абсолют. Да и сама погода всегда совершенна и тоже является абсолютом. А вот моя способность «расшифровывать» свет, воплощая его в изображении, не всегда идеальна. Поэтому я и убежден, что в своей работе должен слушать свет, должен позволять предмету съемки самому «определять» то, как мне необходимо его сфотографировать. Я – не живая музыка, я всего лишь радио, которое пытается воспроизвести ее как можно точнее.
Как вы считаете, находит ли отражение в ваших снимках американская ментальность?
Если и находит, то в очень маленьких пропорциях. Пожалуй, единственное, что объединяет мои фотографии и американскую ментальность – это наличие творческой свободы. Я же ощущаю себя гражданином мира. Американский паспорт позволяет мне ездить практически в любые точки земного шара, поэтому я счастлив, что родился в этой стране. Но американская культура далеко не всегда находит отражение в моих снимках. Хотя, безусловно, существует целый ряд великих фотографов, снимки которых сразу же демонстрируют их национальную принадлежность.
Есть ли у вас любимая поговорка, высказывание, афоризм?
Нет, и я совсем не понимаю, зачем они нужны человеку.
Ну, например, для того, чтобы побуждать себя осуществлять задуманное.
У меня нет проблем с мотивацией. Мне хватает всего, кроме времени. Моих планов с лихвой бы хватило и на десять жизней.
Над какими проектами вы сейчас работаете?
Сегодня я почти закончил работу над книгой State of the Axe. Axe – это не только топор. Так на музыкальном жаргоне называют гитару. Этот сленг используют музыканты (я ведь и сам занимаюсь музыкой). В данной книге собраны портреты семидесяти великих авангардных гитаристов и дана информация о них. Она будет напечатана издательством Йельского университета и представлена осенью в Хьюстонском музее изобразительных искусств.
Кроме того, я работаю над ретроспективным альбомом всех моих эротических фотографий. Собираюсь на персональную выставку в Париж, а затем в Москву на фотобиеннале. В мае состоится выставка моих фотографий в Гаване. На октябрь запланирована поездка в Будапешт. Как вы видите, график очень плотный.
Как вам удается везде успевать?
Самоорганизации приходится учиться всю жизнь. С годами становишься все более занятым, но вместе с тем овладеваешь огромным опытом – именно он позволяет выделять главное и справляться с такими объемами работы.
Что вас больше стимулирует к творчеству – похвала или критика?
Я научился не обращать внимания ни на похвалу, ни на критику. Если бы я слушал тех, кто хвалит мои работы, мне для равновесия пришлось бы слушать и тех, кто их ругает. В результате я, наверное, потерял бы себя. Для меня же главное – получать удовлетворение от собственной работы.
Что бы вы порекомендовали молодым фотографам?
Учить историю искусств. Овладеть основными приемами, используемыми в фотографии, можно в течение трех-четырех месяцев. А вот на постижение тысячелетнего опыта человеческого творчества уходят многие годы. Кроме того, я советую молодым фотографам изучать историю музыки, архитектуру, языки, театр и танцы. Только переплавив внутри себя все эти направления, вы сможете стать хорошим фотографом, сказать свое слово в фотоискусстве. Только тогда у вас появится собственная уникальная «визуальная подпись».
Ralph Gibson: интервью
0 Комментариев